Cтарение – это проявление «болевых» или критических точек гормезиса

Это глава из книги Г. А. Гарбузова: «КАК СОХРАНИТЬ МОЛОДОСТЬ»

Гормезис базируется на основе смещения констант гомеостазов на клеточном уровне (сенесцент).

Анализируя многочисленные антиоксиданты и антипровоспалительные вещества, обращает на себя внимание их плейотропное действие, то есть оказывают помощь при самых различных возрастзависимых заболеваниях, а также сдерживают старение.

Возьмём, к примеру приобретающий популярность экстракт листьев оливы олеуропеин или масло оливковое, которое тоже его содержит. Доказано на животных, что оно способно продлевать жизнь на 50%. Но самое главное они же оказывают лечебно-оздоровительный эффект при, казалось бы, самых различных заболеваниях.

 Рассмотрим эти заболевания:

А ведь этот перечень болезней является ведущим среди причин возрастной смертности человека. Удивительно, что одни и те же препараты могут оказывать своё оздоравливающее действие при самых различных проблемах в организме.

Очевидно, неправильно признавать эти проблемы как «болезни», а следует их отнести при определённом возрасте в категорию симптоматики сенелита, то есть в «болевые» или критические точки гормезиса. Все «болезни» из этого перечня неминуемо возникнут на нашем жизненном пути толи раньше в 40 лет, толи позже в 100 лет. Такой пересмотр радикально поменяет наш взгляд на эти проблемы и заставит искать реальные пути решения, а не «блуждать» бесконечно в бессмысленном ошибочно-тупиковом поиске решения за счёт терапевтических методов. Это выведет нас на правильный путь. В конечном итоге эти «болезни» не лечатся ничем и переходят в разряд бесконечной только усугубляющейся хроники. Любые терапевтические методики направлены на поверхностный системный общеорганизменный уровень и никогда не затронут глубинный клеточный первичный уровень и тем более их перепрограммирование.

Поседение волос – наглядный маркер старения на клеточном уровне = сенесцент

Если мы поймём природу поседения волос и научимся преодолевать эту проблему, то это означает, что этот опыт мы сможем экстраполировать и на многие другие хронические возрастные критические точки гормезиса. А точнее они будут решаться сами одновременно с устранением седины. Ведь природа сенесцента и сенелита во всех системах одна и таже.

Дело в том, что между 45 и 65 годами седина уже заметна практически у всех. Это типичный неизменный признак старения. Это выразительная модель, по которой можно разбираться в природе сенелита как в роли синдрома (преждевременного), приобретённого, патологического, так и сенелита физиологического, то есть части онтогенеза. Одновременно это хороший внешне видимый маркер сенесцента, относительно которого мы можем надёжно судить о степени сенесцента во всех остальных органах и системах.

Выяснено, что с возрастом истощается резерв пула стволовых клеток меланоцитов. Это одна из анизомальных критических точек гормезиса.

 

На рисунке видно, как с уменьшением пула стволовых клеток меланоцитов происходит изменение цвета или поседение волоса

Тогда почему они не восстанавливаются, не регенерируют? Ответ, очевидно, в ограничительном лимите Хейфлика. Исследования показывают, что в это также вовлечены нарушения гормональной регуляции, окислительный стресс, подавляющий, в том числе, и саму антиоксидантную защиту.

 Уровень сенесцента определяет степень становления сенелита

 Сенелит не может проявиться без широкой проработки сенесцента в большинстве систем организма. Ведущими системами, определяющими продолжительность жизни организма, являются сердечно-сосудистая и нейрогормональная регуляторная системы. Они более остро проявляют критические точки гормезиса. Сенесцент и наведённый, наложенный на него сенелит в сердечно-сосудистой системе определяют через неё продолжительность жизни особи. Эта система является причиной №1 смертности в человеческой популяции.

 Сенесцент предопределяет готовность к онкологизации = раковым заболеваниям

 Этот же тотальный уровень сенесцента предопределяет появление ряда зон тканей, вышедших за пределы оптимума гомеостазов, с персистирующим статусом провоспаления и тем самым имеющих критическую предрасположенность многих тканей к их онкологизации. Это и объясняет почему причина смертности от онкологии выходит на второе место среди всех заболеваний и ожидается, что в ближайшие десятилетия она выйдет на первое место. Это говорит о том, что онкология это не болезнь, а типичная возрастзависимая анизомалия. Это средство-механизм, с помощью которого природа подводит стареющие особи к мортальной черте. У таких тканей остаётся только два пути выбора: либо дегенеративный процесс с приостановкой провоспаления, либо онкологический. К этому надо только приложить дополнительно любые провоцирующие с затяжным провоспалением факторы. Ими может быть даже особо быстро текущее становление сенелита по некоторым направлениям, то есть, когда некоторые системы с опережающими темпами выходят на сенелит без подключения компенсаторных механизмов сенелита. Такое отсутствие срабатывания компенсаторных механизмов ведёт к острой хронизации провоспалительных механизмов, а значит к оксидативным стрессам и прологу к анизомалиям.

 Сенесцент определяет адальтус и матуру

 Адальтус – это этап онтогенеза, следующий за этапом ювенила. Суть его в увеличение степени зрелости в том числе половой, мышечной, гормональной, нервной… Увеличивается выраженность вторичных половых признаков.

Выше мы просматривали как проявляется такой признак сенелита как поседение волос и связали его с истощением пула стволовых меланоцитных клеток. Аналогичные процессы можно обнаружить и во многих других системах, в том числе в высших регулировочных центрах как, например, в эпифизе. Эта железа ответственна за выработку ряда пинеальных гормонов, в том числе и циркадного гормона сна мелатонина. Известно, что по сравнению с детством и юностью уровень этого гормона снижается чуть ли не в 10 раз и это связано с остановкой работы в эпифизе пинеалоцитов – тоже стволовых клеток.

Эпифиз, кроме того, является дирижером всего оркестра гормональной системы, от него зависит работа гипоталамуса и гипофиза. Эпифиз вырабатывает антигипоталамические факторы (антигормоны), оказывающие действие на гипофиззависимые эндокринные органы. Действие — это обратное (тормозящее, ингибирующее) тропным гормонам аденогипофиза. Важное значение имеет выработка пинеалоцитами антигонадотропина, который тормозит секрецию лютропина в аденогипофизе, т. е. выполняет роль гонадостатина. Антигонадотропин эпифиза и гонадолиберин гипоталамуса, действуя как гормоны-антагонисты, совместно осуществляют регуляцию гонадотропной функции гипофиза. Именно через них осуществляется становление этапов адальтуса и матуры. Если бы нам удалось восстановить работу эпифиза и тем самым притормаживать гипоталамус и гипофиз, то этим мы могли продлить неотению. Неотения – это один из способов регулирования и продления как молодости, так и жизни. Можно утверждать, что если мы найдём способы устранения поседения волос, то тем самым одновременно решим и вопрос восстановления эпифиза. Но тут же возникает и другая проблема: вместе с торможением половой зрелости открываются центры по усилению выделения гормона роста, а значит будет стимулироваться рост организма и его костей. Как результат неограниченный рост или акромегалия. В природе долго существовали такие виды с неограниченным ростом, например динозавры. Но в эволюции это направление себя не оправдало и было отброшено, и она пошла по пути совершенствования онтогенеза с лимитированным ростом. Мортальность = феноптоз древних животных обеспечивалась внешними факторами, в частности израстания из оптимума по размерам. У современных животных мортальность регулируется не внешними факторами, а изнутри через всякие лимиты.

Таким образом, эпифиз тормозит созревание и перезревание систем организма и от него зависит длительность ювенильного этапа. Следует отметить, что у многих видов животных одного размера длительность жизни может резко отличаться: от 2 лет до 100. То на какой период настроена работоспособность эпифиза и определяет длительность ювенила. Работа и длительность активности эпифиза запрограммированы на определенное количество митозов в пинеалоцитах, аналогично тому, как это срабатывает в меланоцитных клетках волос, что ведёт к началу поседения четко на этапе адальтуса. На этом же этапе начинает тухнуть работа эпифиза по тем же причинам, а выработка мелатонина снижается в 10 раз, нарастает фиброз, то есть дегенеративный процесс. Сенесцент в пинеалоцитах приводит к увеличению числа липофусциновых гранул и инвагинаций ядра или проще их деградации. Следует отметить, что здесь больше просматривается функциональная деградация чем соматическое исчезновение клеток. Это позволяет утверждать о возможности их корректировки и таким образом повлиять на продление ювенила, а точнее на неотению.

На уровне гипоталамус-гипофиз происходит резкое снижение чувствительности их регулировочных центров к обратным сигналам. Адальтус – это глубокая перестройка всей гормональной системы на всех направлениях. Постепенно перестройка переходит все границы оптимума и заводит организм в этап матуры – перезрелости. Именно здесь на этом уровне зарождается элевационный механизм, который описал Дильман. Тон всей этой какофонии, диссонанса задают стволовые прогениторные клетки.

 Сенесцент, адальтус, матура, сенелит определяют возрастные типы морфогенеза и фенотипы

 Онтогенез состоит из этапов развития особи. Причем каждый этап развития имеет свой морфогенез, который заблаговременно задаётся в эмбриогенезе. Но кроме того, взрослые этапы жизни тоже имеют резкие внешние отличия: легко определить молодого и старого человека. Каждый этап имеет свои черты. Эти черты связаны не только с проявлением старения в облике, но и возрастным морфогенезом, диспропорциями, которые обусловлены продолжением роста в ряде костных эпифизов – центров их роста и тем самым утраты гармоничности присущей юности. Это меняет черты лица, когда продолжают расти нос, скулы, челюсти, появляются новые волосы там, где их ранее не было… Всё это обезображивает наш облик, делает его отталкивающим.

Нечто похожее росту в эпифизе костей лица наблюдается и у животных, например у черепах. Рост в костях может быть лимитированным и нелимитированным и его определяют программы в прогениторных клетках. Похоже в разных типах прогениторов запрограммирована разная потентность к пролиферациям. Для наглядности привожу фото черепахи, на которой если присмотреться к панцирю хорошо видны годовые кольца роста.   В данном случае ростовые прогениторные клетки не лимитированы к росту. Некоторые виды черепах способны доживать до 200 лет. Показательным является то, что лимит Хейфлика у галапагосских черепах равен 110 делений, для сравнения у мышей он - 15 делений.

 

На фото хорошо просматриваются годовые кольца роста на панцире, по которым можно посчитать возраст животного, а также проанализировать специфику и гетерохронность многочисленных точек роста.